Вот это сноб! - Ви Киланд
Шрифт:
Интервал:
– Палата двести пятьдесят семь, – ответила она.
Подъем на лифте оказался особенно мучительным. От запаха антисептика меня снова затошнило. Когда мы добрались до палаты, у постели Лил стояли врач и медсестра.
Я мгновенно узнала в ней ту пожилую женщину с голубыми волосами, которую я видела на фото в айфоне Грэма. У меня потеплело на сердце, когда я увидела, как засияли ее глаза при виде внука.
– Грэм! Кто сказал тебе, что я здесь?
– Кембриа позвонила. Ты в порядке?
– Я не хотела, чтобы она тебя беспокоила.
– Она все правильно сделала. Что случилось?
– Не помню. Я поскользнулась и упала, но не знаю, как это случилось. Они говорят, что я сломала бедро.
Врач протянул руку.
– Мистер Морган, я доктор Спорк.
– Доктор, мы можем поговорить в коридоре?
– Разумеется.
Грэм и врач вышли из палаты, медсестра последовала за ними. Они оставили меня наедине с Лил.
Я все еще смотрела в сторону двери, когда ее голос напугал меня.
– Должно быть, ты и есть Сорайя.
Я опешила от того, что она знала мое имя, что Грэм говорил ей обо мне.
– Верно. Рада познакомиться с вами, миссис Морган. – Я улыбнулась и села на стул рядом с ее кроватью.
– Я вижу, что его в тебе зацепило. У тебя природная темноволосая красота, которую редко встретишь.
– Большое спасибо.
Ее голос звучал устало и слабо.
– Грэм такой скрытный. Возможно, он больше никогда не даст мне шанс поговорить с тобой наедине, поэтому прости меня за то, что я сразу на тебя набрасываюсь…
Я сглотнула. Допроса я не ожидала.
– ОК.
– Я знаю, что временами мой внук может быть абсолютным мудаком.
Я выдохнула и рассмеялась.
– Точно. Я выяснила это довольно быстро, когда мы первый раз встретились.
– И я слышала, что ты ткнула его носом в его же дерьмо.
– Это правда.
– Хорошо. Но знаешь, на самом деле он совершенно не такой.
– Я начинаю это понимать.
– Когда его мать умерла, мальчик все держал в себе. Ему потребовалось много времени, чтобы вытащить себя оттуда, и как только он рискнул, он сразу обжегся.
– Женевьева?
Лил была явно шокирована.
– Так он рассказал тебе о ней…
– Ну, я мало что знаю. Только то, что теперь она с его бывшим другом Лиамом.
– Да. Все было плохо. Во многих отношениях это уничтожило тот прогресс, которого он добился после того, как умерла моя дочь Селия. Честно говоря, я не была уверена, что Грэм когда-нибудь откроет кому-то свое сердце. Но я чувствую, что это, возможно, происходит теперь с тобой.
Когда я услышала эти слова, у меня едва не разорвалось сердце.
– Не знаю, что и сказать.
– Тебе и не нужно ничего говорить. Я просто хотела, чтобы ты обязательно узнала, что для него это намного важнее, чем он показывает. Кажется, ты знаешь больше, чем я думала. И это хорошо. Только не позволяй ему убедить тебя в том, что он непробиваемый.
– Честно говоря, я боюсь того, что он сломает меня.
– Не бойся боли. Это куда лучше, чем никогда не испытать таких сильных чувств. Даже короткая радость лучше, чем совсем ничего. Ты так же боишься, что тебе причинят боль, как я боюсь умирать. Но это не значит, что я не собираюсь прожить каждый день на полную катушку.
Я накрыла ее руки своей рукой.
– Спасибо вам за этот совет.
Именно в эту секунду вошел Грэм.
– О-па! Я чувствую, назревают неприятности.
Лицо Лил снова просветлело, когда он вошел в палату.
– Хотя мне бы хотелось, чтобы ты сюда не приезжал, я очень рада, что познакомилась с Сорайей. Надеюсь, я не испортила вам вечер.
– Не-а. Мы всего лишь… ели пасту. – Грэм бросил на меня короткий взгляд, и мы понимающе переглянулись.
– Что врач сказал обо мне? – спросила Лил.
– Он думает, что тебе необходима операция на бедре. Они подержат тебя здесь несколько дней, а потом переведут в реабилитационный центр. Я поговорю с Кембрией, чтобы убедиться в том, что они найдут для тебя самое лучшее место.
– Я не хочу, чтобы ты суетился из-за меня.
– Ты могла удариться головой. Ты даже не помнишь, как это произошло. Разумеется, я волнуюсь. Я только рад, что не произошло ничего более серьезного, Мими.
– Я тоже рада, – сказала я.
Мы посидели с Лил еще час, а потом поехали обратно в город. Грэм включил классическую музыку и всю дорогу молчал. Когда мы въехали на Манхэттен, я заговорила первой.
– Ты в порядке?
– Да… Я в порядке. Просто…
– Что?
– Я только что до конца осознал, что она моя единственная родственница. Моя мать была единственным ребенком. Когда бабушка уйдет, у меня вообще никого не останется. Это отрезвляющая мысль.
– Когда-нибудь у тебя появится собственная семья.
Следующий вопрос Грэма застал меня врасплох, я не была к нему готова.
– Ты хочешь детей, Сорайя?
Единственный ответ был бы действительно честным.
– Не уверена в этом.
– Ты не уверена?
– Я не могу сказать, что уверена на сто процентов. Надеюсь, что я буду уверена к тому времени, когда мне придется принимать решение.
– Твои сомнения связаны с тем, как повел себя твой отец?
– Частично. Правда, я не слишком много это анализировала. Я просто не чувствую полной уверенности в том, что материнство – это мое.
Грэм задумался после моего ответа. Возможно, это было не то, что он хотел услышать, но мне не хотелось лгать ему. Я всегда это чувствовала.
Посмотрев на него, я спросила:
– Ты везешь меня домой?
– Этого в моих планах не было. – На его лице появилось разочарование. – Почему… Почему ты хочешь домой?
– Я просто подумала, что, возможно, после случившегося с Лил…
– Ты подумала, что я хочу побыть один? Нет. Я не хочу быть один, Сорайя. Я устал от одиночества. Я хочу, чтобы этой ночью ты была в моей постели. Не обязательно заниматься сексом. Я просто хочу обнимать тебя, пока я не усну. Этого я хочу, если ты не возражаешь.
Хотя меня это пугало, я ничего другого не хотела.
– ОК. Да.
Грэму так и не удалось приготовить пасту. Так как было уже поздно, мы взяли еду навынос в ресторане «Сычуань» и вернулись к нему в квартиру. Мы передавали друг другу картонные контейнеры, пока сидели, скрестив ноги, на полу в его гостиной и смотрели «Главный госпиталь».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!